Александр Передрук

Александр Передрук

Я пришёл в организацию в 2012 году сразу после альтернативной гражданской службы и стажировки в Международном Молодежном Правозащитном Движении. Тогда шёл период застоя: сменилось несколько юристов, ушли опытные сотрудники, пришла молодежь, я — в их числе. Было сложно работать. Глава организации Элла Полякова держала нас под постоянным контролем, приходилось согласовывать много документов: жалоб и заявлений в различные инстанции. Постоянно переписывали одно и то же по несколько раз, учились.

Причины ухода юристов разные: один юрист стал работать в коммерческой организации, другой стал профессиональным адвокатом. Полагаю, что они искали больший заработок, развитие в профессии. Ряд людей просто не могли сидеть на должности координатора по защите прав военнослужащих, больше года никто обычно не задерживался. Это интенсивная работа, в те времена часто приходилось общаться с людьми, которые убегали из воинских частей. В любой из 24 часов тебе могли позвонить, и ты должен был срываться с места рано с утра или поздним вечером и сидеть на работе. К тому же приходилось постоянно общаться с жертвами насилия: нужно было опросить, взять показания, составить жалобы, сходить в следственный комитет, где зачастую твою персону воспринимали неадекватно. После нескольких месяцев такой работы эмоционально выгораешь.

Я пока себя чувствую комфортно. Иногда случаются спады, когда кажется, что ничего нельзя изменить. В такие моменты я меняю спектр деятельности, делаю какие-то вещи иного характера, так или иначе связанные с функционированием организации.

«В 2012 году “бегунки”, то есть солдаты, вынужденно оставившие военную часть, приходили в организацию по 2-3 человека в месяц»

С момента принятия закона «об иностранных агентах» нас проверяли более десяти раз. Приходили из МЧС, Центра «Э», пожарной охраны, прокуратуры, Минюста. Обычно они действуют по заявлениям военкомов или непонятных «граждан», которые занимаются «расследованиями в антикоррупционной сфере». Были и персональные жалобы на Эллу Полякову, часть из них была основана на персональных данных, полученных из военкомата, разглашались персональные данные её детей. Бывало, что полиция вызывала на допросы. Какие-то антикоррупционные подразделения.

На пике информационного шума, когда «Солдатских матерей» внесли в реестр иностранных агентов в 2014 году, мы получали угрозы. Писали в социальные сети, звонили разные неадекватные люди и при помощи обсценной лексики объясняли неприятие нашей работы. Все это подогревалось федеральными средствами массовой информации. Существуют люди, которые не принимают наши взгляды, не понимают идеи, им чуждо понятие прав человека. Мы, в отличие от них, допускаем такую возможность и оставляем им право не разделять наше мировоззрение.

Правозащитники Сергей Кривенко, Александр Передрук и Элла Полякова на пресс-конференции

Использование клейма «иностранные агенты» – это целенаправленная компания, инструмент, который придуман не просто так. Возможно, изначальный замысел не был столь широкомасштабным, но если государство хотело уничтожить правозащитное движение, то ему не удалось этого сделать. А вот максимально стигматизировать правозащитников в глазах граждан, к сожалению, получилось.

Когда ты находишься в реестре, сразу получаешь кучу проверок, несешь дополнительные финансовые потери. Например, нам нужно было делать такую дорогостоящую вещь, как специальный аудит. Ну и несешь репутационные риски, а вместе с ними имеешь негласный отказ государственных органов от сотрудничества. В таких условиях невозможно работать в интересах прав человека.

Мы первая организация, которая, несмотря на отсутствие соответствующего механизма в законодательстве, подала заявление об исключении организации из реестра. На самом деле, это было действие в защиту общественных интересов. Мы подали заявление, нам отказали, мы обжаловали в суде, и параллельно обжалованию информация вышла на федеральный уровень, СМИ написали об этой проблеме. В результате Элла Памфилова, бывший Уполномоченный по правам человека в России, на встрече с президентом сообщила о том, что необходимо внести возможность выхода организаций из реестра. Законопроект был принят.

«Конструктивная критика власти необходима обществу. Это словно индикатор состояния, по которому мы определяем, где мы находимся»

Закон об иностранных агентах – это маленькая часть проблемы, связанной со свободой объединения ассоциаций.

Недавно для нас провели два социологических исследования. Одно из них было посвящено узнаваемости бренда «Солдатские матери» и отношению граждан к работе организации. Это был телефонный обзвон по справочнику, исследование охватывало разные возрастные и социальные группы. Мы приятно удивились результатам: 70 процентов жителей Санкт-Петербурга знают нас, среди них примерно столько же положительно относятся к деятельности организации.